Имение Ай-Панда находится прямо над современным городским пляжем Симеиза. Скрываясь за деревьями старое разрушающееся здание возвышается прямо над началом набережной с востока напротив дискотеки «Катран». Выбор места для строительства виллы удачен благодаря близости моря, чистейшему воздуху и красивейшему виду открывающемуся с побережья.
По счастливой случайности сохранился акт национализации дворца, который дает нам возможность приблизительно восстановить убранство его комнат.
В доме размещались передняя, две спальни, две детские комнаты, три гостиные, один кабинет, бильярдная, столовая, пять комнат для размещения гостей, а также комнаты для обслуживающего персонала и бытовые комнаты. Сдача жилья в Симеизе в имение Ай-Панда не предполагалось в то время.
Открывая северную парадную дверь, Вы попадали в переднюю гостиную, ярко освещенную электрической люстрой на 4 лампы, двумя парами канделябров на 5 и 7 свечей с электрическими лампочками. Жарко горящий камин создавал уют гостиной. При входе располагались настенные вешалки, где можно было оставить верхнюю одежду и положить фуражки на специальный складной столик. Переднюю украшала красивая и дорогая мебель: четырехугольный стол красного дерева, у которого стояло 3 стула из ясеня с точеными ножками, спинками и мягкими сиденьями. У стены стоял большой диван с высокой спинкой, украшенной деревянными рельефами и двумя небольшими ящиками. Такие же рельефы украшали 4 стула, стоящие попарно, рядом с диваном. Рядом с ними, на колоннах стояли большие белые мраморные вазы, а в углу — напольная японская ваза. В другом ушу находилась подзорная труба—гордость хозяина, он даже сфотографировался с ней, и деревянный резной пюпитр, говорящий о том, что в гостиной также музицировали. Недалеко от дверей находился шкаф для белья с резными дверцами, за которым стояли дорожные сундуки и чемоданы, лаун-теннис на 20 шаров с четырьмя сетками. На стенах висели два полотна с видами Симеиза и одно с видом Колизея.
Самой большой комнатой во дворце была стоповая. Она находилась в центре здания. Ее два окна и дверь выходили на открытый балкон. В ней всегда было много света, поэтому окна приходилось закрывать не только ламбрекенами, (шторы, собранные защипками), узорчатой материи на подкладке, но и парусиновыми занавесями. Ламбрекены висели и на 4-х дверях столовой. С их помощью, а также серого сукна столовая разделялась на две половины В каждой из них стоял обеденный стол: праздничный, раздвижной на 4-х ножках итальянской работы, вокруг которого, могло разместиться 18 человек на мягких стульях с кожаными сиденьями и повседневный простой раздвижной. В каждой из половин стояли буфеты, состоящие из шкафа и этажерки с мраморной доской и буфета с мраморной доской для салфеток. В буфетах стояли столовые сервизы с красной и желтой каймой, рассчитанные на 18 персон и насчитывающие до 200 единиц различных предметов. Чайный фарфоровый сервиз был рассчитан только на семью из 9 человек, но в случае необходимости использовали чайные стаканы с подстаканниками, которые тогда были в моде. Кофейный фарфоровый сервиз был рассчитан на 18 персон.
Мальцовы сами производили вина и понимали ценность напитков, знали культуру их потребления. Их заводы производили любую хрустальную посуду. В буфетах стоял полный ее ассортимент — бокалы, чарки, рюмки, стаканы и стопочки, графины, специальные чашки для простокваши. На столах и буфетах в хрустальных и бронзовых вазах стояли фрукты. Соответственно был полный набор фраже, большая часть из которого фамильного с меткой «М» — Мальцов. К столу подавались изысканные блюда и соответственная к ним сервировка. Не обходилось без устриц и мороженого. На буфетах также стояли часы на фарфоровой подставке и бронзовые — на мраморной.
Вечером столовую освещали две люстры и канделябры. Жаркий огонь горящего камина закрывал экран с резным украшением.
15 пейзажных полотен, закрытых стеклом, украшали столовую. Кроме этого на стенах висели медные и керамические декоративные тарелки, 20 стеклянных ваз в виде бокалов. Столовая утопала в цветах. Они стояли везде. Вазы для цветов были самые различные—стеклянные подковы, чугунные, глиняные. Так же разнообразны были и пепельницы. Столы покрывались белыми или цветными полотняными скатертями.
Кабинет был больших размеров. Его окна выходили на восток, поэтому закрывались наружными шторами-автоматами. Внутри они закрывались шторами с ламбрекенами.
Главное место в обстановке занимал большой письменный стол, за которым стояло большое, удобное для работы кресло с мягкой спинкой и валиками. На столе стояло два бронзовых подсвечника, шкафчик-конторка для писем, ножи из кости, дерева, металлические для разрезания бумаги. 7 пар очков, пенсне говорили о том, что зрение Ивана Сергеевича было уже не на высоте. Порой приходилось использовать лупу и не одну, которые лежали рядом. На столе стояла чернильница, стаканчики из оленьих рогов с ручками, простыми и цветными карандашами, для заточки которых владелец пользовался автоматической машинкой с двумя ножами. Рядом с конторкой находился ящик для бумаг, монетница, ветромер, шагомер, курометры и всякая другая мелочь. Несколько шкафов из красного дерева, дуба, а также различные шкафчики-этажерки, навесные были заполнены книгами. На их полках также размещались различные приборы—микроскоп, гигроскоп, компас, вольтметр, бинокль, чертежные приборы. Большой мягкий кожаный диван с высокой резной спинкой стоял у стены. Два таких же стула стояли у круглого столика с мраморной доской для шахмат. Невдалеке на полированном круглом столике лежали сигары, щипцы и прибор для их обрезания, в футляре 6 трубок-мундштуков, пепельницы и бронзовая скульптура женщины на мраморной доске. Возле столика стояли кресла с кожаными сидениями и деревянными спинками. Иван Сергеевич прекрасно играл на скрипке. Ведь музыкальным образованием Мальцовых занимался один из лучших педагогов России Н. С. Зверев. В кабинете было две скрипки, два пюпитра: деревянный и металлический, отдельно на этажерке стояли ноты. Иван Сергеевич вполне мог играть с сыном или с гостями в четыре руки. В углу на тумбе стоял скульптурный портрет жены хозяина. Три живописных полотна и многочисленные фотографии в рамках, которых насчитывалось 88, украшали стены кабинета, они стояли на столах, на этажерках, в шкафах. Кроме этого здесь можно было увидеть небольшую коллекцию монет, маленькие скульптуры животных на полках.
Центром общения всей семьи и их гостей была большая гостиная первого этажа. Это тоже была большая комната. Три ее окна выходили на запад и юг и от солнца закрывались полотняными шторами-автоматами. Кроме этого окна и три двери внутри украшали драпированные шелковые шторы. В гостиной стоял гарнитур из карельской волнистой березы. Это была очень дорогая мебель. В китайской гостиной Воронцовского дворца находится всего два столика из карельской волнистой березы, а здесь целый гарнитур. Стулья, кресла, диваны гарнитура были обтянуты желтым шелком. В то время было модно разделять гостиную на отдельные уголки различного рода ширмами. Большая нижняя гостиная была разделена на три таких уголка. В первом из них стоял большой диван, 6 больших кресел, большой продолговатый стол на двух точеных ножках с полкой внутри, покрытый желтой плюшевой скатертью. Во втором уголке возле дивана с полукруглой спинкой стоял круглый столик на одной ножке и рядом 4 больших кресла. В третьем уголке стояла кушетка, средний стол и 6 мягких стульев. Роль стульев выполняли также дубовые бочонки, покрытые кусками шелковой ткани. На стенах висели картины в багетных рамах, размерами 2 на 3 м.: «Дива и Монах» и три вида Симеиза; портрет Ивана Акимовича Мальцова, женский портрет, неизвестный пейзаж, все они были написаны маслом, и две акварели: «Вид моря» и головка женщины, в белой раме за стеклом. Вполне возможно, что часть этих картин была написана самими Мальцевыми, так как они неплохо рисовали. На тумбах стояли мраморный бюст жены Ивана Сергеевича и скульптура спящего мальчика. Гостиная освещалась огромной люстрой на 43 свечи с электрическими лампочками. На бронзовой подставке с тремя фигурками русалок стояла красная фаянсовая лампа с медным верхом. Здесь же на столе стояли две вазы красного стекла с цветами. На всех столах лежали альбомы с семейными фотографиями, их было 16.
Обстановка спальни Ивана Сергеевича была непритязательной. Три окна также закрывались шторами-автоматами и драпированными кретоновыми занавесями, которые закрывали и две двери, ведущие в спальню. Обстановку составляли два платяных шкафа, сосновый и овальный полированный, рядом —- овальный комод с 4-мя ящиками, этажеркой и зеркалом, на комоде—две пары щипцов для завивки. Вокруг большого дубового стола стояло 4 обитых кожей стула. Такой же стул стоял у складного орехового столика, на котором лежали шахматы в ореховой деревянной коробке с шахматной клеткой на крышке. У стены стоял большой книжный шкаф красного дерева в 3 раствора и дверями, застекленными в верхней части. Рядом находилось два мягких кресла. Кровать была железная, трубчатая, разборная с тремя большими подушками, на которых можно было спать почти сидя. Рядом с кроватью стояла тумбочка с мраморной доской и настольной лампой с абажуром. Кровать и тумбочка закрывались японской вышитой шелком ширмой. В спальне находился стальной несгораемый шкаф. На стенах висело два охотничьих ружья в кожаных футлярах и патронташ. В спальной была еще одна скрипка и кожаный футляр для нее, подзорная труба и микроскоп, стоял телефонный аппарат. В коридоре был еще один телефонный аппарат. Рядом со спальной находились бытовые комнаты и комната камердинера.
Парадную лестницу на второй этаж украшали 33 литографии в березовых полированных рамах и изображением событий первой обороны Севастополя. На лестничной площадке висела картина в багетовой раме 2 на 3 м, написанная маслом — «Вид Везувия». Рядом стояла напольная японская ваза.
Основные комнаты второго этажа—бильярдная, две гостиных, спальни, комнаты для гостей. С точки зрения интерьера интерес представляют первые три комнаты.
В центре здания находилась гостиная. Из нее шел выход на открытую террасу, где в хорошую погоду ставили кресла, стулья и наслаждались красотой вида на море, скалу Дива и гору Кошка. Окна и двери гостиной закрывались плотными шторами от горячего южного солнца, а внутри ситцевыми. Вечером гостиную освещали люстры, канделябры. Мебельный березовый гарнитур был обтянут ситцевой тканью. Видимо Мальцовы были неравнодушны к этому дереву. Его теплая, светлая древесина навевала воспоминания о России, о севере. Мебели в гостиной было немного и она была рассчитана на удобный отдых: сесть на мягкие диваны, обложиться подушками, уютно устроиться и слушать музыку. Конечно, здесь стояли еще стулья, различного вида кресла, круглый столик у углового дивана, письменный стол, этажерка для книг. Но все говорило о том, что это романтическая музыкальная гостиная, в которой даже произведения живописи поддерживают это настроение — написанные маслом картины «Праздник весны», вид Ялты, акварель «Вид на Диву», фотографии в рамках с видами Крыма и Альп, портреты.
Малую гостиную украшал гарнитур из красного дерева. Ей попытались придать восточный колорит. Здесь стоял письменный стол с этажеркой и шкафчиками, угловой диван, низкий овальный столик на 4-х ножках, на котором стояли японская фарфоровая ваза и фарфоровая рыба. Низкий турецкий диван с тремя подушками был окрашен в красный цвет, обтянут ситцем. Рядом стояло кресло-качалка. На стенах висели литографии в рамках. На столах стояли пепельницы.
Спальня Сергея Ивановича и Ирины Владимировны была обставлена березовым гарнитуром с обычным набором мебели. Рядом находились спальни детей.
В бильярдную комнату вело три двери. Окна также закрывались парусиновыми шторами. В центре стоял бильярд фабрики Бриген и полный набор для игры: 10 киев в специальной подставке, 21 шар в двух дубовых коробках, мазик в подставке, голышек для ставки шаров. Диван, два кресла, 4 дубовых стула, круглый альковный столик с тремя полками и вазами давали возможность отдохнуть, расслабиться, выпить рюмку хорошего вина, выкурить сигарету, полюбоваться видом моря, написанным маслом художником Онуфрневым и непосредственной красотой побережья Симеиза.
